Свой особый взгляд на трагедию современной русской деревни решил высказать  журналист,  живущий в удаленном поселке - на границе Московской и Тверской областей. Оттуда зимой из-за снега не каждый день выберешься.

«Я НЕ ДАЧНИК, Я ТУТ ЖИВУ!» О деревне принято говорить, сидя в московской квартире, попивая чаек. Так еще с демократов XIX века повелось. Некоторые тогда сходили в народ, испытали удивление и сочли за благо вернуться на Невский проспект, дабы не оскорблять теорию фактами. В советские годы мало что изменилось. Журналист центральной газеты приезжает в колхоз, тут сразу стол, вечером банька, выезд в поле - корреспондент глубокомысленно трет в пальцах налитой колос, зашли в коровник, парное молочко, задание выполнено. Я пишу эти строки, сидя в избе, и вижу за окном трактор, который едет убирать навоз: как раз четыре часа вечера, а утром он ездил еще потемну, в пять часов. Я не дачник, я тут живу! И, как мне кажется, вижу многие вещи иначе. Скорее всего, вам не понравится мой взгляд на русскую действительность, за что я заранее покорно прошу извинения.

РАЗНЫЕ РОССИИ Умирает русская деревня или не умирает - мы этого не знаем. Две России - одна парадная, московская, офшорная, Россия смартфонов, смузи и охранников в супермаркетах; и другая - Россия физического труда, вольных просторов и утреннего солнца в нежном тумане - живут, как призраки и живые в известном фильме. В одном пространстве, но в разных измерениях. Город рассматривает деревню брезгливо: кто-то там еще копошится, надо же. Городские после коротких набегов в настоящую Россию возвращаются в особом, вздрюченно-подавленном состоянии. Там пьют. Навоз по колено. Молодежь уехала. Так жить нельзя. Назавтра все забудется: полтора часа в метро, свара на парковке, жижа под ногами вместо снега, в супермаркете не хватило тележки. Повседневные заботы с легкостью вытеснят боль за судьбы Отчизны. Деревенские тем более не раскроют, что у них происходит на самом деле. От внимания «города» одни беды. Вам хочется думать, что мы месим грязь унтами, а наши дети утирают сопли рушником? Да думайте на здоровье. Даже если и так, чем вы нам поможете? Откроете еще стопятьсот вакансий охранников?

НЕ ВЕРЬТЕ СТАТИСТИКЕ Деревня находится за горизонтом событий, то есть за чертой, откуда в принципе невозможно получить информацию, физические законы не позволяют. Яркий пример: статистика «умирающих деревень». Вот цифры, вот источники цифр, все достоверно вроде. На самом деле - лажа. Типичная картина: стоит деревня пустая. Но огороды возделаны. Народ уехал, но не дальше своего райцентра. Поближе к поликлиникам и школам. Однако то и дело мотается в родную деревню. На выходных - как закон, а то и вечером, в охотку, переночевать, подышать, в баню сходить. Деревня брошена? По статистике - да, в ней никто не прописан. А в реальности? Но что областному чиновнику реальность, если это он и уничтожил у себя систему сельских школ и поликлиник. Ему проще показать ужасающую статистику и попросить у центра денег. Иногда центр дает. Но опять - не на сто сельских мини-больничек, а на одну - в областной столице, помпезную, циклопическую. Из деревни в нее не наездишься. Сплюнет сквозь зубы деревня - и дальше на огород.

ПЬЕМ. НЕСЧАСТНЫ. ДО СВИДАНИЯ Эксперты (так и хочется взять в кавычки) рассуждают о «доступных кредитах», которых крестьянин «лишен». Это же счастье какое, быть у банка в кабале! Посмотрите на нас, москвичей, по уши в кредитах. И вы так должны. Дальше идеи «доступных кредитов» не простирается светлая мысль асфальтового агрария. В реальности деньги есть, да столько, сколько клерку и не снилось. Деньги берегут. Клерк оттягивается в пятницу в ночном клубе - для деревенского это дико. Деревенский идет, видит, доска лежит, подбирает. Он знает цену ресурсам. И умеет их доставать. Михаил Шляпников из Егорьевского района Московской области добыл деньги из криптовалюты. Пока голозадые финансовые эксперты из ящика рассуждали, что крипта - это пузырь, который обрушит мировую экономику, Шляпников взял и просто сделал деньги. Другие достают как-то иначе. Как? Вы никогда не узнаете. Да и с какой целью вам знать? У вас же одно на уме - налог взвинтить. Слышали: хотят с тех, кто в городе прописан, а живет в деревне, налог брать? Возрождают, поганцы, провинцию. Идите со своими вопросами. Пьем. Несчастны. Вы это хотели услышать? Ну и ступайте.

СТОИМ, КАК ГРАД КИТЕЖ, ПОТАЕННО На самом деле все очень просто. Есть дорога, целы провода - деревня живет. Нет дороги, столбы попадали - не живет. Ну а дальше - диалог с чиновниками о курице и яйце. «Мы вам не построим дорогу, потому что в деревне никого нет». Так потому и нет, что нет дороги! «Нет, мы не будем строить дорогу к пустой деревне». Вот и поговорили. Люди строят дороги сами. Власть где помогает, а где и наказывает. Все зависит от местного начальства. Царь далеко, глава сельского поселения за него. Если избы стоят, ощерившись проваленными крышами, - значит, у главы поселения коттедж с бассейном. Проверьте, эта прямая пропорциональность никогда не подводит. Не все воры, не все. Среди низового звена чиновников немало подвижников и просто добрых людей. Но о них вам не расскажут в новостях. Скучно, не хайп. Не кровь и сопли. Что будет дальше? Нормально ли такое состояние - одна страна, два народа? Знаете, пусть пока будет так. При нынешнем качестве управления, пожалуй, чем меньше государства, тем лучше. Я бы хотел, чтобы, как в русской былине, сборщики продразверстки в 1920-е или ликвидаторы неперспективных деревень в 1970-е заплутали в лесах, в болотах, махнули рукой да и повернули назад. А деревни стояли бы, как град Китеж, потаенно. Но что было, то было. А что будет - то в наших руках